Допустим, в жаркий период неожиданно пересыхают реки, питьевой воды нет. Приезжает бизнесмен. У нас есть деньги, которые ему нужны, но нет воды, у него много воды (источник частной территории) и желание забрать наши деньги. Предположим, что он нанял охрану для своего источника. А теперь вопрос: что будет ограничивать его в цене на воду? Ответ — спрос. Только он, никакой морали и этики в этих вопросах нет. Сейчас воспитан именно такой вид бизнесмена. Он боится только наказания со стороны законодательных органов и падения спроса у населения. Если убрать страх — а его нет на высших ступенях бизнеса, т. е. когда бизнесмен становится еще и политиком, — остается только спрос. В нашем случае спрос велик: народу надо пить или он умрет. И бизнесмен назначает максимальную цену. Например 200 долл. за литр. Нас мало для бунта, для угрозы государственности или самим торговцам. Народ возмущается, но терпит крохобора, у него охрана (внутренние органы), а у народа нет единства. Кто-то успел наскирдовать фантиков‑долларов в неимоверных количествах, и ему пофигу такая цена. А у других в заначке 500, максимум 1000. Последним цена совсем не безразлична. От нее зависит, сколько можно еще прожить: день, неделю или десять лет. Они возмущаются, собирают себе подобных, но сил не хватает. А жажда уже вовсю мучает. Бежит народ, достает кровные накопления и покупает литр или два — еще на пару дней. А бизнесмен подсчитывает прибыли, усиливает охрану и продолжает наращивать капиталы, ибо срок аренды источника истекает. Вскоре народ начинает умирать от обезвоживания. Первыми — те, кто не позаботился о накоплениях, кто честно работал, короче, «плебеи». Таким образом «бизнесмен» не только обогащался, но и вел селекцию населения, оставляя только пригодных и принимающих рыночную экономику и уничтожая пережитки прошлого. Через какое-то время население уменьшилось вдвое, процветали «ритуальные услуги», места на кладбищах выросли в цене. «Недобитков» убаюкивали сериалами, отвлекали от грустных мыслей веселыми шоу.