Это нам, восторженным потомкам, гражданская война сквозь романтическую дымку видится. Одни «поручиком Голицыным» грезят, другие – «комиссарами в пыльных шлемах». Современники же кровавой рубки смотрели на нее не только проще, но и циничнее. Ведь у лихих кавалерийских атак и отчаянных бросков «грудью на пулеметы» неприглядная изнанка имелась – бесконечные хозяйственные споры.

Неприглядная – это еще мягко сказано, временами от нее просто тошнило. Не в переносном смысле – в прямом. Постоянные смены власти, сопровождавшиеся принятием противоречивших друг другу постановлений, привели к тому, что найти ответственных  за санитарное состояние дворов оказалось практически невозможно. Домовладельцы кивали на квартиронанимателей, квартиронаниматели – на домовладельцев. Грызня между ними приобретала все более отчетливый политический оттенок, а город Харьков тем временем уверенно погружался в дерьмо.
«Состояние дворов в настоящее эпидемическое время (зима 1920-го. – Авт.) самое ужасное, – жаловался Иваново-Лысогорскому ревкому счетовод Афанасий Бузаков. – Уборные переполнены, дворы завалены разными отбросами». По мнению неравнодушного гражданина, в ближайшей перспективе Ивановку ожидала экологическая катастрофа: «Уже сейчас, с наступлением малой оттепели, начинает разлагаться разный мусор и отбросы. Уборные же издают зловоние, заражая воздух, от чего, несомненно, будут эпидемические заболевания». Причину стремительно надвигавшейся беды сознательный счетовод видел в происках «мелкой буржуазии». Пробрались, дескать, эксплуататоры проклятые, в домовые комитеты и пакостят классу-гегемону.

Подвести под обвинение идеологическую базу не составляло особого труда. «Мы что, должны выполнять гетманские и добровольческие законы?!» – риторически вопрошал Бузаков и был по-своему прав. При гетмане и добровольцах квартиронаниматели платили хозяевам за жилье, но мусор и нечистоты вывозили сами. Такое положение дел считалось нормальным и никого не удивляло. Советская власть подыграла «своим», возложив неприятные обязанности на ею же организованные домовые комитеты. Мол, раз они теперь получают деньги в отсутствие хозяев, по парижам да константинополям скитающихся, то пусть и убирают «отходы жизнедеятельности». Но «гладко было на бумаге»…

Значительную часть городского жилого фонда составляли «дома, не подлежащие социализации» – не то, чтобы большие, но и не маленькие. Так себе, на три-четыре семьи. Отбирать их у хозяев не стали, однако же домкомы учредили и там. Вопреки известной пословице, хватило всего лишь двух нянек, чтобы «дитя» осталось «без глазу».

Воодушевленные «воцарением» красных, квартиронаниматели от уборки сразу же отказались, а домовладельцы, кивая на предельно низкую плату, тоже не спешили взваливать на себя малоприятную процедуру. Поскольку хозяев действительно частенько выбирали членами домовых комитетов, то получалось, будто бы их позиция является позицией Советской власти. И попробуй, обвини ее в чем-либо!

Поиски «крайнего» осложнялись еще одним интересным обстоятельством. Гадили-то все вместе, невзирая на классовые различия. «У нас разливаются по двору разные помои, – продолжал свое горестное повествование Бузаков. – Они бегут из-под ворот на улицу, издавая зловоние, причем примером для квартиронанимателей служит сама домохозяйка Новохацкая».

Казалось бы, какие сложности? Не хотите тиранить «классово близких» – прижмите «буржуинов». Мало, что ли, сил у Советской власти? Пусть поухаживают богатеи за рабочим классом! Однако же и у тех своя правда имелась: квартплата и впрямь не покрывала эксплуатационных расходов.

В толстенной ревкомовской папке хранится еще один интересный документ – жалоба домовладельца Георгия Котляра на своих жильцов. Сей уважаемый гражданин вообще всю гражданскую войну к дерьму свел. Столь краткого описания событий, пережитых Харьковом за три года политической чехарды, автору еще не доводилось встречать. Зажмите нос и внимайте: «Количество нечистот увеличивалось, а дороговизна вывоза возрастала». Вот и все, чем запомнилась Георгию Дмитриевичу гражданская война!

Дабы не быть голословным, жалобщик составил оригинальный график – настоящий подарок любознательным потомкам. В сентябре 1918-го, при гетмане Скоропадском, вывоз одной бочки нечистот стоил 15 рублей. «Желто-голубых» вытеснили «красные» и ситуация ухудшилась – 75 целковых. Потом большевиков изгнали деникинцы: стоимость вывоза бочки выросла до сотни. Повторное возвращение «Советов» поставило Котляра перед катастрофой – 175 рублей! И никуда не денешься – будешь платить ассенизаторам, ежели не хочешь захлебнуться. Хотя в договоре с квартиронанимателями все так же «гетманская» цифра фигурировала.

Не сразу запросил домовладелец помощи у «идеологически чуждых». Сначала пытался апеллировать к здравому смыслу и человеческой совести жильцов. Ведь пунктик об увеличении платы на случай «форс-мажора» в договоре был предусмотрен. Результат увещеваний оказался легко предсказуемым: «Граждане Буза и Болтунов от вывоза нечистот уклонились и даже наносили мне дерзости». Понятное дело — «победивший пролетариат»! Кто ж мог предположить, что ревком проявит «классовую близорукость» и примет сторону домовладельца? До копеечки пришлось выплачивать нанимателям насчитанную Котляром задолженность!

Хороший урок преподали ревкомовцы всем хитрецам. Пускай и грядущие поколения уяснят: цвет известной субстанции, не говоря уже о запахе, от цвета власти не зависит ничуть. Нагадил – убери. Либо заплати за уборку.

Эдуард Зуб, для «Пятницы»

По Дарвину, мужчина – животное. По Фрейду – просто скотина.