Харьков – не город контрастов и тем более не родина революции. На народные волнения в Северной Африке летят посмотреть те же граждане, что и на акул-людоедов. А на украинских просторах «максимальная температура по больнице» наблюдается все-таки в Киеве. У нас же и шествуют тихо, и пикетируют немногочисленно. А если ссорятся и возмущаются, то исключительно в коридорах власти (с нечаянно забредшими туда гражданами) и между собой.
Существенно мешает революционной ситуации в городе отсутствие шахтеров. Те два, что держат фасад здания в начале Пушкинской, никакой активности не проявляют, и получается, что основное движение в этой сфере происходит на Донбассе. Сотрудники градообразующих предприятий – вообще народ отчаянный, терять им нечего. Харьков же делает аморфным и инертным наличие некоторого разнообразия сфер занятости, возможности переквалификации. Когда есть куда бежать, то забежать по пути на митинг не всегда хочется. Когда бежать уже некуда – тут и начинается самое интересное.
Но пока есть время, надо перенимать опыт. И не столько копируя в украинскую реальность картинки восстаний в Северной Африке. Важна и предыстория, и внутренние механизмы, с поправкой на наш менталитет. Физическое противостояние – это издержки недоорганизации и южного темперамента. В нашем случае интеллектуальный высокоорганизованный саботаж и игнор действующей власти сам по себе исключает необходимость рукоприкладства. Иными словами, Египет – это путь Донецка, Харьков может просто не платить налоги и взять социальные функции государства на себя. Любопытный нюанс из жизни египетских повстанцев – они получили такую широкую поддержку населения в основном благодаря тому, что еще в мирное время организовали пункты медицинской помощи для большой части населения, которой недоступна медицинская страховка. Собственно, вот оно. Подмена государства, которое не справляется, гражданским обществом, которое справляется. Из того, что уже есть – работающий проект «зеленофронтовца» Юрия Кальченко, в рамках которого жители отдельно взятого салтовского микрорайона закупают продукты без наценок в селах области, а взамен сельские жители принимают горожан у себя на время отпусков и летних каникул. Перекупщики и турагенства там более не нужны. Из печальных примеров: в Пятихатках сгорела (или ее «сгорели»?) крыша частного дома активиста Владимира Сорокина, воевавшего с властью за пятихатские «березки» – в тот же день по интернет-сообществам его соратники уже собирали деньги на ремонт и искали хорошего кровельщика. Или вы думаете, что в таких или подобных случаях «зеленофронтовец» пойдет в харьковскую милицию, прокуратуру, больницу, в горсовет за помощью? А там недалеко и до своей корпоративной медицины, и до своей личной милиции. На то и напоролись…

Опять же, революции мешает погода. При нуле градусов и ниже приходится довольствоваться петициями и открытыми письмами, а не отмораживать самое дорогое под окнами государственных учреждений. Даже когда повод есть, а здоровья нет. Пару недель назад, когда губернатор Михаил Добкин на эфире у Шустера пообещал все-таки установить памятную доску Иосифу Слипому, без конкретизации нюансов деятельности этого неоднозначного человека, давний конфликт вроде приблизился к точке своего разрешения. Аж от сердца отлегло. Но не успели доску повесить – а харьковские ветераны уже пишут обращения президенту отправить в отставку Добкина за такие дела. Несложно догадаться, что при установке доски ее может постигнуть участь памятника Сталину, и повинтят за это ровно тех, кто будет на тот момент неугоден. Михаил Маркович, не переживайте – это, видимо, карма у вас такая, вечно какие-то непонятки с этими бандеровцами и ветеранами, что поделать. Как в том анекдоте: «Беспокоит Гондурас? – Не расчесывайте!»

Впрочем, самому смолчать иногда проще, чем уследить за всеми своими подчиненными. Особенно, когда партийность является главным пунктом в резюме, и качество давно все ушло в количество, а вражеские СМИ держат микрофоны наготове и даже за пазухой. Когда в 2006-м губернатор Добкин, еще будучи мэром, проводил параллели между бандеровским шествием и гей-парадом, ни одному трезвому политтехнологу не могло привидеться сквозь такую толщу лет, что силами подчиненных Добкина от его какого-никакого имиджа защитника советских ветеранов останется мокрое место. И уже не помогут даже обещания санкций, увольнений, принятий к сведению, даже признания вопиющести инцидента с ветераном, которому губернаторский чиновник пожелал поскорее отойти в мир иной вместе со всей его социальной категорией. Потому что теперь этот хрестоматийный случай пиарщики оппозиции заучат вместе с основными спикерами по буквам и будут пользовать как отработанную реакцию на тезисы «регионалов» об уважении к ветеранам.

Этой зимой вообще все как-то не так, сплошь преобразования — как естественные, так и принудительные. Новая власть забраковала День сурка, который с 2004 года проводится на биостанции в Гайдарах Харьковской области – то есть задолго до того, как новая власть появилась. Власти концепция не понравилась, дескать, праздник заимствован у загнивающего Запада. А в Белгороде планируют проигнорировать День влюбленных, по той же причине. И еще не понятно, кого тот Валентин на самом деле венчал. Тогда давайте уж пойдем дальше и отменим 8 Марта. Тем более, что и с мужскими праздниками все как-то невнятно: 23 Февраля – уже советский праздник, 6 Декабря – еще не украинский… И вообще, очень напрягают сюрпризы по расписанию. Это для людей без фантазии и хорошего настроения – им нужен коллективный порыв по привычному поводу, иначе не празднуется и не радуется. Но сурка не трожьте, это ж не «рука США», это зеленый туризм и «Евро-2012», побойтесь Бога.

Этой зимой мы живем без птичьего и свиного гриппа, и об истерии прошлого года напоминают только редкие весточки с очередного допроса Тимошенко в прокуратуре. Харьковский врач Комаровский, одним-единственным выступлением пошатнувший тогда гигантскую политтехнологическую конструкцию, теперь блистает в телевизоре и на радио, и хоть бы прокуратура не вспомнила и про него – в качестве бесценного эксперта. А пока можно сказать, что эпидпорог здорово портит нервы действующей власти. При угрозе эпидемии приняли бы запрет на массовые мероприятия – и все дела. Вообще говоря, такой себе глобальный карантин с элементами подписки о невыезде, вот как в Дзержинском районе из-за бешеной кошки – это хрустальная мечта нынешней власти, ведь насколько ей спокойнее было бы работать в таких условиях.

Обходится пока без второго Алчевска. Вторым Алчевском у нас уже пугают не первый год, как Бабаем пугают детей. Под угрозу второго Алчевска выбиваются и осваиваются средства, повышаются тарифы и открываются новые профильные департаменты. Нет и проблемы уборки улиц от снега – точнее, она есть, но ее уже никто не замечает. Сообщения о количестве единиц техники, которые выведены на улицы города, видимо, каким-то образом должны влиять на результат уборки – но не влияют. А Россия этой зимой не перекрывает нам вентиль в прямом эфире, но этот единственный плюс забудется весной и никому уже не поможет…

Виктория Найденова, для «Пятницы»

Корреспондент спрашивает украинского туриста, отказавшегося возвращаться из Туниса:
- Почему не возвращаетесь, здесь же опасно?!
- Тут – переворот заканчивается, зато тепло, пляжи и отдых. А дома – зима, работа и переворот еще даже не начался…