Личное дело капитана госбезопасности Павла Киселева увлекало сильнее иных детективов. Какими только сюрпризами не одарила судьба-злодейка бывшего харьковского пекаря! Да только знакомить с ними любознательного читателя автор долгое время не решался. Мешала одна закавыка: никак не удавалось найти фотографию героя – обязательный элемент любого биографического очерка. Хоть плачь!
Взяться, наконец, за статью помогло осознание закономерности сложившейся ситуации. Большую часть своей недолгой жизни Павел Петрович был глубоко засекреченным – «старший по группе разведки», «уполномоченный по осведомлению». Возможно, что и разоткровенничался он всего лишь раз – когда автобиографию сочинял. Зато документ получился на славу! Мороз по коже пробирает, когда читаешь. В несколько машинописных листков вместилась трагедия целого поколения, купившегося в юности на громкие лозунги и жестоко пострадавшего за это.
О нет, мы не призываем сочувствовать «бойцу невидимого фронта»! Просто попытаемся понять, какие мотивы двигали им и тысячами таких, как он. Отчего вдруг потянуло к красным безусого паренька?

Да деваться ему было некуда в революцию! Трудно представить среди защитников «старого режима» сына безземельных крестьян, с тринадцати лет зарабатывавшего на жизнь собственным горбом. Свою роль сыграли и гены: деда Киселева по материнской линии за участие в «аграрных волнениях» 1905-го выслали на бессрочное поселение. Так и сгинул в Сибири бескрайней гордый слобожанский пахарь.

Правда, с подобными «исходными данными» можно было и к «желто-голубым» податься, но с национальностью наш герой слишком уж поздно определился. Вплоть до 1935-го, заполняя различные анкеты, то украинцем себя называл, то русским. Причем ни в том, ни в другом случае не лукавил ничуть. Обычное явление для нашего пограничья: отец его прибыл в Харьков из Орловской губернии, мать – из Рогани.

Автор, как истинный патриот своей страны, даже прослезился, увидев окончательное решение «национального вопроса», пришедшее на ум сановному чекисту. Заполняя «анкету спецназначения», Киселев заявил: «Отец мой – русский. Но я родился и вырос на Украине. Поэтому считаю себя украинцем». Слезы высохли в процессе ознакомления с богатым послужным списком Павла Петровича. Похоже, его «украинство» проявлялось исключительно в форме борьбы с «петлюровским бандитизмом».

К «рыцарям революции» шестнадцатилетнего пекаря привела случайность, которую никак нельзя назвать счастливой. В начале 1919-го Пашка записался в боевую дружину профсоюза пищевиков, а ее несколько раз привлекал к своим акциям знаменитый Степан Саенко – «Начальник концлагерей Харьковской губЧК». Работа было ответственной – «изымали буржуазию и реквизировали у нее имущество».

По-видимому, не чувствуя за собой особой вины, малолетний боевик остался в городе и после прихода белых. Тихо-мирно вернулся к своим булкам да буханкам. Кто ж знал, что деникинская пропаганда так «распиарит» Степана Афанасьевича? В октябре 1919-го Киселева сдали в контрразведку его ровесники-гимназисты: помогал кровавому палачу!

Вменили Пашке сразу два преступления – «службу в отряде ЧК и злостное дезертирство». Вот она, дивная логика гражданской войны: ежели пребывание в «органах» такой страшный грех, то отчего вы стремитесь причислить «грешника» к «святому белому воинству»? На целый лагерь набралось в городе Харькове таких «зависших» – уже не красных, но еще не белых, оставленных за колючей проволокой «до выяснения обстоятельств».

Из Змиевских казарм – фильтрационного пункта деникинской контрразведки, Пашку вместе с семью сотнями товарищей по несчастью погнали этапом в Новочеркасский концентрационный лагерь. Увы и ах, господа «триколорные» патриоты: изобретение красных их заклятые враги переняли практически моментально.

Имея четкое представление о концлагере саенковском, попадать в аналогичное «белое» заведение Киселев не хотел. Поэтому при первой же возможности, появившейся где-то в районе Славянска, эффектно «сделал ноги». Догнать беглеца конвоирам-корниловцам так и не удалось, а вот сыпной тиф оказался проворнее…

Поборов коварную хворь, записался Пашка добровольцем в продотряд. Кушать-то всякому хочется! Могли, правда, и пулями накормить, но нашему герою свезло – остался жив. Шашкою намахался вдоволь: «Воевал против петлюровских банд на Харьковщине, Екатеринославщине и Полтавщине, против махновских частей». Воевал и радовался, что не встретился в бою со своим старшим братом Александром, служившим у Нестора Ивановича. Оказывается, целый отряд красногвардейцев-печатников, ушел из Харькова к знаменитому «батьке». Во какими перлами засверкала чекистская биография!

…Заключительную ее часть за Павла Петровича дописали коллеги по кровавому ремеслу. В ней было больше цифр, чем слов: «22.02.1939 приговорен к ВМН, 23.02.1939 расстрелян». Как «враг народа», конечно же. Да и был ли он его другом? Достаточно назвать последнюю должность Павла Петровича – начальник управления НКВД по Одесской области. Остается только гадать, по локоть или по самое плечо замарал свои руки в крови «наш славный земляк».

А вот что можно сказать с уверенностью, так это то, что чаемое благоденствие для «одной, отдельно взятой» семьи Киселевых так и не наступило. Старший брат Александр – махновец, а потом «червонный казак», без вести пропал на врангелевском фронте в ноябре 1920-го. Меньшего, Николая, застрелили хулиганы в Харькове, как раз тогда, когда Павел Петрович боролся с бандитизмом политическим. В 1939-м оставался еще Сергей – бригадир ХЭМЗа, но трудно предположить, чтобы на его судьбе не отразился расстрел высокопоставленного братца.

…Никому еще не удавалось построить счастье на крови. Хоть для себя лично, хоть для «трудового народа».

Эдуард Зуб, для «Пятницы»

Офицер спрашивает солдата, почему тот пошел в армию. Новобранец решил ответить честно:
- Во-первых, я хочу защищать свою Родину. Во-вторых, служба сделает меня сильнее. В-третьих, меня никто и не спрашивал…