Вспомните, как ополчилась «демократическая» пресса на Тягныбока, когда тот «дерзнул» упомянуть об этнической принадлежности украинских олигархов. И это еще хорошо, что Олежку только пожурили. Девяносто лет назад за такое могли б и к стенке поставить…
13 февраля 1919 года Временное Рабоче-Крестьянское Правительство Украины издало декрет «О наказуемости агитации, направленной к возбуждению национальной вражды». «Наказуемость» гуляла широко — от пяти лет заключения до расстрела. Тот, кто хотя бы приблизительно представляет себе тогдашнюю обстановку и образовательный уровень трибунальских «юристов», без труда сможет угадать, какая мера применялась чаще.
Декрет, как ни странно, не носил ярко выраженного классового характера. По утверждению знатока советского права профессора П.П. Михайленко, он «был направлен не только против истинных врагов Советской власти, а и против наиболее отсталых граждан даже из трудящихся… ибо их порой несознательные действия помогали врагу».Влияние, произведенное на «сознание трудящихся» расстрелами, достопочтенный юрист описывать не стал. Ибо прекрасно знал, что широкое применение и расширенное толкование декрета не уменьшило — увеличило число и масштабы погромов. Равно как и количество врагов Советской власти.
Формально, наказуемой считалась агитация, возбуждавшая неприязнь «к той или иной национальности». Но опубликован был декрет в связке со статьей Христиана Раковского «Борьба с антисемитизмом». Странным образом, именно это направление продолжало оставаться самым актуальным и после окончания гражданской.
Из газеты «Пролетарий» от 12.07.1922 года: «До сих пор еще совершенно отсутствует какая-либо политическая подготовка допризывников, в результате чего наблюдаются хулиганские выходки… Часть допризывников стала выявлять свой антисемитизм избиением евреев и другими безобразиями по отношению к допризывникам-евреям. 15 июня после всеобщего сбора хулиганы всех районов соединились и на обратном пути по Кацарской ул. к городу избивали всех проходящих евреев».
Акцентируем: творилось все это в самом центре столицы Советской Украины. И не какими-нибудь черносотенцами, а завтрашними красноармейцами. Более того, автор цитируемой статьи, некто Герф, мимоходом упомянул, что подобные «кровавые беспорядки на контрреволюционной почве» отнюдь не первые. Что-то более страшное Харьков уже пережил в 1920 году.
По тому времени — ничего экстраординарного. Если бы не «географический» нюанс: в Российской империи, прозванной «тюрьмой народов», Харьков был далеко не наихудшей камерой. Здесь не допустили погромов даже в самые страшные дни 1905 года. И, между прочим, не только и не столько усилиями «рабочих дружин». 165-й пехотный Луцкий полк, переброшенный к нам для борьбы с «крамолой», генерал-лейтенант Сенницкий отправил охранять еврейские кварталы.
А как боролась «либеральная общественность» с пресловутой «процентной нормой»! Ученицы 1-й женской гимназии, забастовавшие в январе 1906-го, решительно потребовали отменить таковую для женских средних учебных заведений. И лишь от администрации сподобились узнать, что отменять, собственно… нечего. Не применялась «норма» по отношению к женским гимназиям! Зато какой был боевой задор!
Правда, имелся он и у противоположной стороны. В иные годы редкий номер официозных «Харьковских губернских ведомостей» обходился без антисемитских выпадов. Однако существовал не менее популярный «Южный край», занимавший противоположную позицию. Откройте «Весь Харьков» за 1913 год: на улице Куликовской (Мельникова) дом главы Русского Собрания Вязигина соседствовал с домом еврейского мецената Бураса. Неужто они друг другу дохлых кошек через забор бросали?!
Но «пришли иные времена» — страна окунулась в жестокую междоусобицу. Понятно, что и тогда не обошлось без «региональной специфики»: даже в 1919-м, запредельно кровавом году Харьков умудрился остаться единственным непогромленным крупным городом на Украине. Не достиг накал страстей пиковой точки! Может, что-то изменилось вместе с «окончательным утверждением советской власти»?
Листая еврейский альманах «Истоки» (1997, № 1), посчастливилось наткнуться на интересную цифру: «В 1920—1921 гг. штатные должности губернского наробраза были на 90 % заняты евреями». Такое же по сути, хотя и менее корректное заявление можно обнаружить в дневнике харьковского купца Ивана Гаращенко (Чикаго, 1975): «Комісарів-жидів було 80 % у фінансових установах, комісаріаті внутрішніх справ та інших».
Маятник «процентной нормы» явно качнулся в противоположную сторону. Однако ситуация отнюдь не являлась зеркальным отображением дореволюционной. Теперь за разговоры о национальном гнете можно было запросто попасть под действие пресловутого декрета. Но и тогда находились нетрадиционно мыслившие граждане.
Торговца Киктенко, в пылу базарного скандала обозвавшего соседку по прилавку «жидовской мордой», защитили его коллеги-евреи («Коммунист» от 20.03.1924). Ибо «шили» парню не хулиганство — контрреволюционную агитацию. Наступив на горло собственной песне, бескорыстные защитники убедили суд, что упомянутое выражение является на Благбазе обычной формой обращения.
Замена здравого смысла политкорректностью произойдет гораздо позже…

Эдуард ЗУБ, для «Пятницы»

Мексиканская телекомпания приняла решение об экранизации всемирно известного романа М. Шолохова “Тихий Дон”. В мексиканском варианте сериал будет называться “Тихий Дон Педро”…